Комната боевой славы 79-ой гвардейской дивизии

Есть такое слово – «патриотизм». Затертое до дыр националистами всех мастей, заезженное рвущимися к власти политиками, давно уже немодное среди «золотой молодежи».

Но-вечное…

Его вспоминают, когда ценности прошлого вдруг оказываются ложными. Когда общество лишено главного двигателя развития – Идеи. Общество начинает метаться в поиске ориентиров и новых смыслов. А когда метания заводят в туник, в очередной раз выясняется, что настоящих Идей не так уж много. И патриотизм – одна из них. А патриотизм держится на героях.

Кто они, нынешние герои? Накачанные суперагенты из боевиков, «положительные» следователи из сериалов – это в лучшем случае. А в худшем – бандиты. Такими, с позволения сказать, примерами для подражания нас пичкают сегодня кино, телевидение, бульварная литература.

Я против этого. Потому что искусственные «герои» заслонили настоящих – тех, кто действительно достоин восхищения и подражания. Они не принимали картинных поз перед телекамерами, их работа не была исполнена спецэффектов и не отмечена миллионными гонорарами. Они просто защищали свою страну на всех видимых и невидимых фронтах. Совершая невозможное…

Одним из них был Василий Зайцев. Человек, отправивший на тот свет 230 оккупантов за неполные два года. Снайпер, о чьей дуэли с немецким суперстрелком Хорвальдом были сложены легенды. К сожалению, только устные. Единственной книгой о Зайцеве стали его собственные мемуары, изданные мизерным тиражом.

Зато было два фильма. Скромные отечественные «Ангелы смерти» и голливудский блок бастр «Враг у ворот». Фильм Юрия Озерова прошел практически незамеченным. А лента Жана-Жака Арно, благодаря широкой рекламе, собрала миллионы долларов кассовых сборов. А также приобрела скандальную славу фильма, извратившего образ Василия Зайцева, дух русской армии и самую суть той войны.

Тысячи ветеранов Великой Отечественной протестовали против широкого показа этой претенциозной «эпопеи», оказавшейся, на самом деле, банальным боевиком. Но он прошел по экранам … и канул в небытие, как и полагается дешевой псевдоисторической поделке.

Пора вернуть России память о настоящем Василии Зайцеве и тысячах других героев, ныне почти забытых. В этом – мое видение патриотизма. И еще в том, что прах легендарного снайпера – защитника Сталинграда теперь покоится в земле, которую он защищал – на Мамаевом кургане.

Он был героем. И те, что рядом с ним сидели в окопах, а потом, шаг за шагом, погнали захватчиков на запад. Мы должны это помнить.

Василий Зайцев на фронт пошел добровольцем после пяти лет службы на Тихоокеанском флоте и стал стрелком – пехотинцем в 284-й стрелковой дивизии. И уже осенью 1942 года принимал участие в боях за освобождение Сталинграда. Здесь Василий Григорьевич стал снайпером, а 10 февраля 1943 года приказом командующего 62-й армией В.И.Чуйкова ему было присвоено офицерское звание – «младший лейтенант». Накануне праздник – Дня Красной Армии после ранения (временно утративший зрение) Зайцев по радио услышал Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении ему звания Героя Советского Союза за многочисленные выполненные перед Родиной задания.

Я прониклась доблестью и героизмом Василия Григорьевича. Хочется рассказать об одном из этих заданий.

На одном участке Сталинградского сражения ожидалось наступления фашистов. В.И. Чуйков приказал отобрать группу лучших снайперов и сорвать атаку. Немыслимо, тринадцать человек против сотен фашистов.

Выполняя задачу командира дивизии Николая Филипповича Батюка – сорвать атаку противника на позиции правофлангового полка, группа снайперов применила неожиданную для врага тактику. Заранее зная направление атаки, они решили взять под прицел в первую очередь командные и наблюдательные пункты противника. Тринадцать снайперских винтовок, тринадцать пар глаз, вооруженных оптическими прицелами, взяли под контроль с разных то-чек наиболее привлекательные для выполнения задания пункты в глубине боевых порядков противника. По словам Василия Григорьевича – это групповая охота. Смысл ее заключался в том, чтобы еще до начала наступления обезглавить роты и батальоны противника. Расчет был таков: выйдут гитлеровские офицеры на последний осмотр полосы наступления – «посылай им положенную долю свинца. Выскочил какой-то храбрец вперед, чтобы увлечь за собой солдат, – не медли, прошивай ему голову! Обозначился где-то успех противника – поворачивай все тринадцать снайперок в ту сторону и срезай сначала офицеров, а потом кого придется, чтоб никому неповадно было перешагивать этот рубеж, чтоб знали: здесь – только смерть».

План снайперов удался по всем статьям. Но Зайцева тяжело ранило, мина упала от него метрах в тридцати, подпрыгнула – и взрыв! По лицу хлестнул горячий, с огненными осколками, воздух – и сразу к глазам прилипла густая, вязкая темнота. Прилипла – с колючей болью в роговицах, с огнем, прожигающим мозг до самого затылка, и тошнота, тоже липучая и неотступная. Неделю назад, после того как прекратились боли в затылке, врачи сняли повязку с глаз снайпера, но бесполезно: темнота еще больше сгущалась. Какая обида. Ведь врачи хотели порадовать героя: по улицам села брели тысячи, десятки тысяч пленных немцев. Итог Сталинградской битвы! Василий Григорьевич плакал и смеялся. Плакал от того, что не мог вырваться из вязкой темноты, а смеялся от удивительных звуков, доносившихся до его слуха со всех концов села, из разных палат, от окон.

Даже с ранением Зайцев справился стойко и мужественно, зрение постепенно стало восстанавливаться.

Имя великого снайпера, его славные дела служили вдохновляющим примером патриотизма и высокого воинского мастерства для всех бойцов не только Сталинградского, но и других фронтов. О нем знали и в стане врага. Отличный мастер меткого огня и умный тактик, он не на шутку встревожил своей активностью гитлеровцев. В Сталинград прилетал начальник Берлинской школы снайперов «супер – снайпер» майор Конингс. Прилетал со специальным заданием покончить с неуловимым русским снайпером. Но пуля Зайцева нашла матерого фашистского волка раньше, чем он предполагал.

Именно тогда, в самые тяжелые дни обороны города Василий Григорьевич сказал:

- Отступать некуда, за Волгой для нас земли нет.

Эта фраза вскоре стала крылатой, и каждый воин 62-й армии повторял ее как клятву на Сталинградской земле.